Скачать актуальный релиз 202405 

версии АСТРА-НОВА'2023

Исторический очерк

Главная "Из жизни насекомых" Исторический очерк

Пришло время написать и про НИЦ СтаДиО – что было до него (а было), кто родители, как он родился, рос и вырос до нынешних размеров. Записки сугубо субъективные и фрагментарные, как и вся макро- и микроистория.

Глава 1. Доисторический период (до 1989 года).

В значительной своей части история нашей фирмы имеет общие корни, перекликается и дополняет генезис программных комплексов СТАДИО и АСТРА-НОВА, изложенный в соответствующих разделах сайта. Поэтому, не повторяясь, опишем только основные вехи на этом долгом и славном пути.

1.1. Родом из детства…

Какую взять точку отсчета? Копнем глубоко, сильно глубже принятого в таком жанре.

Жили мы в Пролетарском районе Москвы, в полной мере оправдывавшем свое название, в пятиэтажном доме из красного кирпича, который построил в 30-е годы по американскому проекту мой дед (см. ниже), главный инженер строившегося Угрешского химического завода. К шести годам я много чего набрался во дворе и в совершенстве владел ненормативной лексикой, удивляя и «радуя» взрослых, а к семи осознанно и насовсем завязал с этим – уже тогда проявил склонность как к раннему обучению, так и к принятию и реализации верных решений.

Школьное детство, когда я уже осознал через разговоры и общий настрой в семье, в которых проявлялась устоявшаяся система ценностей, что самое достойное занятие на земле – бескорыстный научный поиск, а лучшие люди – ученые. Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн, Бурбаки, Лев Ландау (Лев Давидович, как известно, считал, что ученой может быть собака, если ее научить, а не научный работник), … Доходили до меня и рассказы о трудной, но от этого не менее привлекательной судьбе Володи Тычинского, первого доктора наук в большой семье. Пронаучное настроение мощно подпитывалось и литературой, и кинематографом (Иду на грозу, Девять дней одного года,…). Весьма причудливым образом оно не подавлялось, а усиливалось занятиями в изостудии Дворца культуры ЗИЛа. Как воплощение и недосягаемый образец взаимообогащающего влияния искусства и науки, конечно, Леонардо да Винчи.

Первые и, наверное, самые важные азы математической культуры и инженерной самодисциплины преподал мне дед, Нейах бен Арн (Наум Александрович) Зак, окончивший Императорское Московское техническое училище (сейчас — Бауманка) в 1910 году со специализацией «Мосты и тоннели». От него я впервые услышал о Жуковском и Тимошенко. Начало 60-х, Рижское взморье, Юрмала, Булдури, сонное послеобеденное время. Хочется или не хочется, а мы идем с дедом в облюбованную беседку заниматься математикой, в основном, по дореволюционному учебнику Верещагина. Задачи, обычно решаемые алгебраически, следовало осилить арифметически. Сложное тройное правило, «купец заложил под процент…, когда его состояние достигнет…?». С тех пор, кстати, развитый навык вычислений в уме, очень помогающий не только в бытовой, но и в профессиональной жизни: знать ответ на секунду раньше конкурента-оппонента иногда означает выиграть конкурс-спор.

С 8-го класса, переехав на Юго-Запад, пошел в 52-ю математическую школу с дополнительным обучением программированию (на базе вычислительных центров МГУ и АН СССР) и в изостудию Дворца пионеров на Ленинских горах. В школе 8 математических классов (с преобладанием мальчиков) и один музыкальный (понятное дело, девочки). Преподаватели – в основном выпускники и аспиранты мехмата МГУ, по преимуществу «инвалиды 5-го пункта». На стенах висели портреты знаменитых математиков, некоторые – с приписываемыми им изречениями и афоризмами. Больше всего отложился Карл Вейерштрасс со всеми его теоремами (проверил сейчас по Интернету, оказалось – Давид Гильберт): «Он стал поэтом – для математика у него не хватило фантазии». Такое вот воспитание гордости за математику.

Ну, а склонность к публичным выступлениям, спросите вы? Тоже имеет свои истоки. Один из них, запомнившийся. Затемненный зал лектория в одном из подмосковных домов отдыха, скучающая публика, пришедшая от нечего делать и заполнения времени. На сцену выходит небольшого роста сухонький пожилой человек с сообщением о международном положении или, вполне вероятно, о международном же рабочем движении и его роли. Казалось бы, что могло тогда быть скучнее и затасканнее? Но лектор, Герман Свердлов (младший брат Якова Свердлова), блестяще владея русским языком и материалом, с первых минут и до последней держал разнородного по уровню знаний слушателя в состоянии предвкушения нового, интересного и необходимого именно ему-единственному. В 13 лет стал членом Всероссийского общества «Знание» и выступал на черт-ее-знает какие темы. Память впитывала и цепко держала огромную массу бесполезных (понял много позже) цифр, названий, фамилий: расположение баз НАТО с количеством поименных боеголовок, ракет, кораблей и самолетов, руководство коммунистических и рабочих, а равно и реакционных партий всего мира и пр., состояние экономик и выработка продукции развитых стран. Не могу сейчас вспомнить или понять почему, но публике нравилось, просили добавки…

Конечно же, любовь к географии и умозрительным путешествиям. В 8-9 лет проглотил полное 12-томное собрание сочинений Жюля Верна и некоторое время нещадно эксплуатировал почерпнутые знания (сюжеты, персонажи, океаны-моря-реки, пустыни, пампасы и горы, животный и растительный мир) в темах школьных сочинений и выступлений к немалому удивлению учителей. Затем, уже учась в математической школе, побеждал на географических олимпиадах, так что серьезно рассматривался вопрос о поступлении на географический факультет МГУ. Вполне мог бы и поступить, но здесь сыграла роль случайность, в которой, подозреваю, проявилась высшая закономерность. Мама, как бы невзначай, отправила меня на беседу к дальнему родственнику, доктору географических наук, гляциологу и, в силу этого, путешественнику. Как, наверное, с ним и было договорено, географ поначалу играл на отзывчивой струне романтики дальних дорог и непознанных природных явлений. Но потом расслабился, стал говорить о своем, о наболевшем. А наболело то, что повсюду географов-естествоиспытателей теснят кабинетные математики с их формулами и формализмом. Понятно, что после беседы я еще более утвердился в желании продолжить математическую стезю. Ну, а любовь к географии и путешествиям остались навсегда.

Вы скажете: к чему все эти детские впечатления и увлечения? Смею утверждать, что не будь их, не было бы и того уникального нетиражируемого современного облика, той «адской смеси» НИЦ СтаДиО, в которой переплетены образование, наука и инженерная практика, архитектура и стремление к прекрасному, тяга к просветительству с географическим подтекстом.

1.2. Поступление и учеба в институте

Несколько имеющих отношение к теме эпизодов или сотни страниц «потока сознания»? Конечно же, выберем первое.

1969, 1970 года. Самое большое и трудное испытание и урок в моей жизни. Попытки поступления на мехмат МГУ, обреченные на провал твердо проводимой тогда линией государственного антисемитизма. Вспоминается рекордный по продолжительности экзамен по устной математике, длившийся около пяти часов – так отрабатывалась экзаменаторами установка «завалить». В тот раз им не удалось. Почему-то подумалось: а дали бы такую команду сегодня, нашлись бы желающие ее исполнить? К сожалению, я знаю ответ на этот вопрос и примерную «аргументацию» заказчиков и исполнителей…

Но не только примеры низости, но и образцы интеллекта и порядочности. О силе интеллекта — помогая мне, уже практически ослепший 84-летний дед решал сложнейшие задачи на геометрические построения и доказательства. О порядочности — его письма ректору МГУ Петровскому результата не дали, а вот старый интеллигент член-корр. АН СССР Андрей Владимирович Щегляев, заведующий кафедрой паровых и газовых турбин МЭИ, на которой я работал программистом в 1969-1970 году, «в гроб сходя», помог — моя апелляция на пересмотр экзаменов при поступлении в МЭИ была удовлетворена. Был на его похоронах в 1970-м же году, отдал заслуженную дань и видел его жену, известную детскую поэтессу Агнию Львовну Барто…

Из вышесказанного ясно, что мотивировать меня «грызть гранит науки» не следовало – и так был заряжен. Кафедра «Динамики и прочности машин» негласно позиционировалась как лучший инженерный мехмат в СССР. И, надо сказать, к тому были основания: под неусыпным руководством и пристальным контролем основателя и непререкаемого лидера кафедры – Владимира Васильевича Болотина (впоследствии – академика РАН и РААСН) – ставились и читались на высоком уровне им лично, лучшими профессорами и доцентами (Ю.Н. Новичков, В.Н. Москаленко, Б.П. Макаров, В.Л. Благонадежин, В.В. Парцевский, Л.С. Минин, Н.И. Жинжер, В.П. Чирков и другие) курсы лекций по дисциплинам «Математическая физика», «Теория упругости», «Теория пластин и оболочек», «Теория пластичности», «Устойчивость упругих систем и теория аэроупругости», «Статистические методы в механике и основы теории надежности», многим другим. Где еще мог бы я напитаться всем этим? Сегодня, по зрелому размышлению, благодарность за преподнесенные систематизированные фундаментальные знания сильно перевешивает, хотя и не отменяет тот искренний протест, который я испытывал тогда и позже против «болотинского» стиля руководства кафедрой. Что и как? То самое и не так – думал тогда, говорю и пытаюсь реализовать сегодня.

За время учебы более всего запомнились две поездки-путешествия: со стройотрядом в Сибирь после второго курса и на обменную практику в Венгрию после четвертого.

От стройотряда остались несколько моих акварелей Боруса, феерически пылающего огнем в лучах заходящего солнца, выцветшая коллективная фотография нашей уставшей бригады, только-только спустившейся после работы со склона горы, на берегу бурного Енисея, да очередное подтверждение неограниченных человеческих возможностей. Не знаю, по какому принципу распределялись работы и выбирались бойцы ССО для их выполнения, но в числе еще нескольких я попал на самый «лошадиный» участок. Мы долбили глубокие ямы-лунки в скальной породе под опоры ЛЭП на правом берегу в створе строящейся арочно-гравитационной плотины Саяно-Шушенской ГЭС, самой крупной в СССР. До места работы добирались пешком по крутым склонам с полной выкладкой (кайло, лом, лопаты и пр.), первые дни сил и стоптанных ног хватало только на дорогу туда и обратно. Работали в условиях, ничем не отличавшихся от рабов Древнего Рима, но не унывали и выполняли план. Тяжелый труд на свежем воздухе при любой погоде сделал свое дело – к концу кампании, поигрывая бицепсами и трицепсами, смело можно было идти в натурщики для изображения мухинского «рабочего». С тех пор выкопать пару-тройку ям, вскопать огород или забраться пешком на последний этаж небоскреба – не проблема.

«Обменная» студенческая практика в Венгрии 1974 года, первый опыт выезда за рубеж, приобщение ко все еще социалистической, но все же европейской культуре. Вспоминаю какую-то выездную парткомиссию в Москве, которая задает мне вопросы о линии партии и международном положении. Ограничились только несколькими – поняли, что попадут в неловкое положение… Наша небольшая группа, которой руководил Л.С. Минин, посетила не только Будапештский технический университет (собственно практика), но и исколесила всю Венгрию: Мишкольц (купальни в пещерах), Дебрецен, Сегед (опера под открытым звездным небом), Секешфехервар (завод Икарусов), Вышгород, заросшее камышом без края озеро Балатон (студенческий интернационал, свободные разговоры) и, наконец, старинные Буда и Пешт. Из Будапешта вывез много книг, которые тогда были недоступны в СССР. До сих пор засело несколько характерных выражений по-венгерски, которыми и закончу повествование: «нем бесилэг мэдьярум» и «ферфи надраг».

По иронии судьбы, единственную за все время учебы «четверку» (разумеется, потом пересданную на «отлично») получил на экзамене по дисциплине «Современные вычислительные методы и их реализация на ЭВМ» — позволил себе поспорить с экзаменатором, нашим преподавателем, на тему разностных схем, в которой уже чувствовал себя знатоком. Кстати, был прав тогда. Но, более важно, судьба в очередной раз, пусть и таким парадоксальным образом, обратила внимание на мой дальнейший путь в профессии.

В очерке «История программного комплекса СТАДИО» изложены истоки и сопутствующие обстоятельства моего интереса к численным методам вообще и к методу конечных элементов, в частности, которые берут свое начало со знакомства с настольной книгой О.С. Зенкевича «Метод конечных элементов в технике». Тогда же были заложены и программно-алгоритмические основы самого программного комплекса СТАДИО, первые ростки которого взошли на ВЦ МЭИ и ИМАШа. Так что зафиксируем конец 1975 года не только как дату рождения программного комплекса, но и зарождения всего того, что сегодня называется НИЦ СтаДиО.

К пятому курсу стало понятно, что в аспирантуру на кафедре меня не примут, несмотря на абсолютные неулучшаемые академические показатели. Причина была все та же, но жизнь уже закалила меня, и я был тверд в желании идти вперед, не оборачиваясь на локальные неудачи. Тверд и прав. Действительно, сегодня трудно и не хочется даже представить возможную перспективу при невозможном «благоприятном» сценарии поступления в аспирантуру МЭИ – не было бы того интересного, что пришлось пройти, точно не было бы НИЦ СтаДиО, а стало быть, и этой поэмы в прозе, дорогой мой читатель. «А если я не прав и лжет мой стих, то нет любви — и нет стихов моих!».

Дипломную работу делал в Институте Машиноведения им. А.А. Благонравова АН СССР. Параллельно с дипломной работой «Расчет осесимметричных гофрированных оболочек с учетом физической и геометрической нелинейностей», которую я выполнил на основе программной реализации «классических» разностных схем на ЭВМ Минск-22 (ВЦ ИМАШа), шла дальнейшая инициативная разработка программных модулей МКЭ в перемещениях. Часть этих наработок была использована в дипломной работе одной из сокурсниц, которая также была защищена на отлично. Тема и материалы диплома были опубликованы  (Белостоцкий А. М. Петушков В. А. Моделирование на ЭЦВМ поведение тонкостенных произвольных оболочек вращения при конечных смещениях и различных уравнений состояния. — В кн. «Исследования задач машиноведения на ЭВМ», М.: Наука, 1977; К анализу напряженного состояния оболочек вращения, подверженных термоупруго-пластическому деформированию и ползучести при конечных смещениях.- М.: «Машиноведение», №        5, 1978), а впоследствии легли в основу одной из глав моей кандидатской. Но «нет пророка в своем отечестве» — при защите диплома на кафедре численную тематику встретили более чем прохладно. По смыслу озвученных суждений: «Отличник, а занимается какой-то ерундой».

1.3. Работа в Гидропроекте и Атомэнергопроекте

Итак, ни в МЭИ (в аспирантуру), ни в ИМАШ (в аспирантуру или на работу) меня не взяли по той же причине, по которой шесть лет до того не приняли на мехмат МГУ. Банально, но все, что не убивает, делает нас сильнее. Делать из своего пятого пункта профессию или секрет я не собирался, а вот интеллектуально «дать по зубам» шакалам — да. Этому правилу следовал в дальнейшем, придерживаюсь сейчас и всем рекомендую — работает.

Институт «Гидропроект» им. С.Я. Жука, 1976-1980 гг.

25-этажный «недоскреб» (по нынешним временам) на развилке Ленинградки и Волоколамки, тогда – символ советского урбанистического минималистского авангарда. Авангарда не только в архитектуре и начинке здания, но и в проектной практике. Все сооружения – уникальные (а чем и почему, по-вашему, мы сейчас занимаемся?), в негласной табели о рангах гидропроектовцы – «белая кость» исследователей-проектировщиков.

Четыре с половиной года в отделе вычислительной техники – главном ВЦ на 14-м этаже и сложно перечислить еще где, вобравшие в себя так много и так много давшие для создания большой и устойчивой платформы для дальнейшего роста. Только крупными мазками (подробности – в статьях на смежные темы):

• разработка, верификация и выпуск первой полноценной версии программного комплекса СТАДИО-77 для ЕС ЭВМ, реализующей алгоритмы метода конечных элементов в перемещениях для статического и динамического расчета пространственных оболочечно-стержневых конструкций,
• разработка, выпуск и внедрение в практику массового проектирования АЭС с РБМК (тепломеханический отдел Гидропроекта) первой версии суперэлементного программного комплекса АСТРА-АЭС для расчета на статическую и циклическую прочность разветвленных трубопроводных систем в соответствии с вступившими в силу «атомными» нормами; первые навыки сопровождения и обновления промышленного ПК; 
• пионерные расчетные исследования НДС сооружений Армянской АЭС и арочной плотины Ингури ГЭС в пространственно-оболочечных статических и динамических (сейсмических) КЭ-постановках по программному комплексу СТАДИО; 
• начатый цикл разработок и многопараметрических численных исследований напряженного состояния ортогональных сварных и штампованных тройниковых соединений по пространственно-оболочечным схемам МКЭ, реализованным в СТАДИО и в первом его объектно-ориентированном модуле СТАТР с автоматическим генератором КЭ-модели (оптимальные сетки, нагрузки, граничные условия для четверти модели), суперпозицией результатов для полного тройника и оценками прочности по Нормам АЭУ;
• публикации в научных изданиях, выступления на знаковых конференциях (BEM&FEM в Ленинграде, с тех самых пор) и на стройках социализма по всему СССР, постановка и чтение курсов лекций на профильные темы – прообраз современной научно-образовательной активности;
• соискательство (вот ведь термин), написание и успешная защита кандидатской диссертации на тему «Численные исследования напряженно-деформированного состояния оболочечных конструкций АЭС при статических и динамических (сейсмических) воздействиях» в ИМАШ АН СССР в мае 1980 года (научный руководитель — член-корр. АН СССР Николай Андреевич Махутов), подведшая своеобразную черту под гидропроектовским периодом.

В связи с диссертационной темой вспоминается такой «судьбоносный» эпизод. В марте 1977 года в Ученом совете ИМАШа должны были утверждать тему моей диссертации, посвященной расчетам пространственных конструкций АЭС на динамические (в том числе, сейсмические) воздействия. Ситуация складывалась весьма прохладной, аналогичной годовой давности в МЭИ при защите диплома (см. выше). Но 4 марта произошло известное мощное Карпатское землетрясение (Вранча), проявившееся даже в Москве как 4-5 балльное. Так что при рассмотрении в Ученом совете несколько дней спустя тема прошла без возражений, более того, как очевидно актуальная.

И еще один, уже на защите в диссовете ИМАШа на Грибоедова. Соискатель смотрелся вызывающе загорелым (более того, с облезлым носом) в строгом академическом зале на фоне бледных академиков и профессоров. Если бы к нему принюхались, то различили бы еще не выветрившийся аромат копченой рыбы. Естественные последствия недавнего традиционного выезда с Володей Гечей на весеннюю рыбалку на Бузан-Ахтубу под Астраханью.

Особо хотелось бы вспомнить мудрых, много повидавших и переживших друзей (смею их так назвать, несмотря на принадлежность к другому поколению) по отделу ВТ-ГВЦ, которые помогали и ненавязчиво делились бесценным жизненным опытом. Прежде всего, Ефима Григорьевича Пикуса и Якова Исаевича Натариуса. Яков Исаевич, уезжая в начале 90-х в Израиль, оставил мне полное собрание Советской Энциклопедии и светлые воспоминания о своей доброте и непоказном энциклопедизме.

Следовало двигаться к новым горизонтам, требовались иные ресурсы, и естественным для этого представлялся переход в хорошо уже мне известный, как тогда казалось, Научно-исследовательский сектор (НИС) Гидропроекта.

НИС Гидропроекта, 1980-1987 гг.

НИС Гидропроекта, бывшая сталинская «шарашка», небольшие, в основном двухэтажные лабораторные корпуса и цеха для экспериментов и испытаний, раскиданные на обширной живописной территории на берегу Сходни в Тушино. Невдалеке гидростанция (в тему), шум воды, кряканье прожорливых уток и щебет мелкой птичьей сволочи. Советский рай для истинных исследователей, приспособленцев, выдвиженцев и явных жуликов. Такой вот компот, микромодель научного мира.

В НИС Гидропроекта я был отпущен под искренне данное техническому руководству Гидропроекта слово, что буду продолжать разработки, исследования и сопровождение по проторенным научно-практическим атомному и гидротехническому направлениям. Соответственно, руководству НИС Гидропроекта старшими товарищами (главный инженер И.Л. Сапир, зам. главного инженера В.С. Конвиз) было строго указано, что политические игры и взаимное поедание, столь характерные для госНИИ тех и этих времен, никак не должны затрагивать меня, а не то… Эта «охранная грамота» оказалась совсем нелишней и многократно спасала от самодурствующих начальников всех мастей, к немалому удивлению непосвященных окружающих.  

В силу ли этого соглашения или случайно, но к взаимному удовольствию с начальниками НИСа я пересекался нечасто: первые полтора года провел преимущественно на ВЦ Минмонтажспецстроя на ЕС-1050, а затем — на ВЦ НИС Гидропроекта в практически монопольном распоряжении невиданными ресурсами ЕС-1060, приобретенной под наши задачи. Весь программирующий и считающий НИС пользовался тогда БЭСМ-6 (их харизматичный предводитель Яков Владимирович Гусев, теперь — главный по системному железу, софту и администрированию в НИЦ СтаДиО), несколько свысока взирая на отщепенца. Искал и находил полезным общение с ведущими научными сотрудниками НИСа, столпами своих направлений и самобытными личностями: доктора наук В.М. Лятхер, Ю.К. Зарецкий, Р.А. Резников, В.Н. Ломбардо, кандидаты наук А.М. Прудовский, К.И. Дзюба, Б.В. Фрадкин, О.Н. Золотов, М.Е. Грошев и ряд других. 

Конечно, не только НИСа. Так, регулярные, по несколько раз в год командировки в Ленинград во ВНИИГ им. Веденеева, ЦКТИ им. Ползунова, на ежегодные тогда конференции BEM&FEM позволили познакомиться и подружиться со многими ведущими специалистами и замечательными людьми, которым я благодарен за роскошь человеческого и профессионального общения и роста. И стать знатоком неповторимого репертуара и звезд товстоноговского БДТ, коллекции живописи Эрмитажа и Русского музея и пр. Бывало, едешь в метро утром, дремлешь и, просыпаясь, ловишь себя на сомнении: «А где я, в Москве или Ленинграде?».

Реализация новых возможностей и алгоритмов в СТАДИО и АСТРА-АЭС по-прежнему продолжалась силами одного программиста-энтузиаста (догадайтесь, кто это), а вот помощь в верификации и, особенно, в проведении расчетных исследований реальных систем стала весьма существенной: здесь трудилась целая группа сотрудников под руководством Бориса Михайловича Чамова (Г.М. Пащенко, Л.В. Коновицкая, А.Н. Шишкина, затем Е.А. Ульянова и И.В. Купцова).

К 1987 году размерность вычислительных задач и, как следствие, сложность объектов и подробность их моделирования, также существенно возросли: число узлов и конечных элементов — до 5 000, количество вычисляемых собственных частот и форм — до 500, а число шагов по времени — до 5 000. Библиотека насчитывала более 100 типов конечных элементов. Можно уверенно сказать, что СТАДИО стал лидером в своем сегменте советских конечноэлементных программных комплексов, а АСТРА-АЭС безраздельно господствовала на пустом тогда рынке специализированного атомного трубопроводного софта. Специально для тех, кто тогда еще не родился или ходил пешком под стол: «несоветские» программы тогда были недоступны, как ни сложно это себе представить сейчас.

Наиболее значимым, резонансным и работающим до сих пор результатом (см. наш раздел Норм ПНАЭ Г-7-002-86) следует признать выполненный в 1979-1982 гг., завершенный и реализованный в виде инженерной методики беспрецедентный по объему и сложности цикл разработок и многопараметрических численных исследований напряженного состояния ортогональных сварных и штампованных тройниковых соединений при полном комплексе нагрузок по пространственно-оболочечным схемам МКЭ. Методика реализована в СТАДИО и в первом его объектно-ориентированном модуле СТАТР с автоматическим генератором КЭ-модели (оптимальные сетки, нагрузки, граничные условия для четверти модели), суперпозицией результатов для полного тройника и оценками прочности по Нормам АЭУ.

Как можно заметить по весьма представительным публикациям тех лет, атомно-гидротехническая область и способы приложения нашего программного комплекса СТАДИО существенно расширились. Выделим расчетно-экспериментальные подходы исследований, защитные железобетонные и сталежелезобетонные оболочки АЭС при сейсмических воздействиях и ударе самолета (по требованиям МАГАТЭ), рассмотрение гидроупругих систем  «конструкция-жидкость» энергетических сооружений и оборудования, конструкций электротехники и нефтехимии, ветроэнергетических установок и ледостойких платформ по добычи нефти и газа на шельфе (Чайво-1 на Сахалине). Это не могло не привести к распространению самого комплекса и слухов о продвинутых расчетчиках в других организациях: отделения Гидропроекта, МИСИ, ВНИИАМ, ВНИИЭМ, ВНИПИнефть и пр. Среди заказчиков и соавторов ряда работ — мои институтские друзья Владимир Яковлевич Геча (ныне д.т.н., профессор, зам директора ВНИИЭМ по науке) и к.т.н. Владимир Львович Камзолкин (ВНИИАМ, далее ВНИИГОЧС, настоящий полковник).

НИЧ Атомэнергопроекта, 1987-1989-1991 гг.

Через год после чернобыльской катастрофы 1986 года те подразделения НИС Гидропроекта, которые занимались преимущественно атомной тематикой, перешли, оставаясь на своих стульях, во вновь образованную Научно-исследовательскую часть (часть меньше целого, но лучше, чем ничего) Атомэнергопроекта. В ее составе была сформирована и комплексная лаборатория математического моделирования и прочностных расчетов под моим руководством. Лаборатория была большая, человек эдак 25, и продолжала работы по развитию программно-алгоритмических основ и реализаций наших программных комплексов СТАДИО и АСТРА-АЭС (команда АСТРА-разработчиков пополнилась Е.А. Вашуровым, Г.А. Вороновой, И.А. Духовным), выполнению наиболее сложных расчетных исследований энергетических сооружений, оборудования и трубопроводов на их основе, разработке нормативно-методических методик.

Наиболее ценным и теперь уже неотделимым «приобретением» этого периода, как показала дальнейшая история, оказалось знакомство с учениками научной школы Александра Борисовича Золотова (ЦНИИСК-МИСИ). Дело было так: с 1987-88 года наша лаборатория руководила весьма денежными отраслевыми научными программами Минатомэнерго СССР, которые сама и разработала, по развитию моделей, методов, алгоритмов и вычислительных программ уточненного расчета сооружений и трубопроводов АЭС. Владимир Николаевич Сидоров обратился от имени ЦНИИСК им. Кучеренко, расчетным отделом которого руководил, с предложениями об участии в выполнении этой научной программы. Предложение было принято и конкретизировано — с тех пор и началась славная история плодотворного сотрудничества и дружбы с ним,  «БББ» — Владимиром Бельским, Михаилом Белым, Виталием Булгаковым — и Андреем Ларионовым (кто теперь в США, тот без отчества), а затем с основателем, его женой, Верой Александровной, и другими учениками «золотовской школы», много давшее и нашему развитию (см. далее).

Отдельного упоминания заслуживает поучительный сюжет со случившейся продажей АСТРА-АЭС »за рубеж» в Болгарию (кавычки, т.к. курица не птица, Болгария не заграница), в софийский институт «Енергопроект» для выполнения поверочных расчетов трубопроводов АЭС «Козлодуй» с ВВЭР-440 на статическую и циклическую прочность и сейсмостойкость. Продажа комплекса проходила через «Лицензинторг», монопольную госконтору, и тогда мы впервые узнали, сколько же стоит наш продукт. Совковые менеджеры так накрутили, что Болгария расплачивалась нескольким ж/д составами помидоров — а деваться-то некуда, никакой конкуренции.  И конечно, в советской делегации был один работник и двое смотрящих за ним. Но не усмотрели — в человеческом «измерении» командировка удалась и заложила фундамент. Завязались не только профессиональные, но и дружеские отношения с болгарскими коллегами (Миша Батищев, Цветко Симовски), которые продолжаются и поныне: последняя поставка АСТРА-АЭС в софийский »АтомТоплоПроект» — преемник «Енергопроекта» — состоялась в 2015 году. 

Обобщением наших 15-летних трубопроводных исследований и разработок явился выпуск двух редакций «Руководства по обоснованию прочности трубопроводов АЭС» в Атомэнергопроекте в 1989 и 1990 гг. Третья, окончательная редакция  «Руководства…», увидевшая свет в 1991 г. за авторством уже АЭПа и вновь образованного НИЦ СтаДиО, не утратила актуальности и сегодня.

В сфере расчетов сооружений и строительных конструкций АЭС (и не только) жизнь тоже кипела. Но об этом – в следующей главе.

 

Глава 2. С мыслями о свободном развитии (1989-1991 годы)

Желанная горбачевская перестройка и гласность. Мы вздохнули, и никак не могли надышаться воздухом невиданной ранее свободы. Запрещенные советской цензурой книги и фильмы были сняты с полки, стали доступными и всеми обсуждаемыми. Начали появляться и первые инженерные фирмы, правда, на не вполне юридически прописанной основе. Оставшиеся прежними госструктуры, и НИИ в их числе, еще более на этом фоне контрастировали своей архаичностью, тормозили и раздражали. Приведу несколько показательных фрагментов той жизни.

1989 год, постчернобыльский синдром, повышение безопасности АЭС с РБМК, расчетное обоснование сейсмостойкости основных сооружений (реакторное отделение, машзал и деаэраторная этажерка) и определение ответных акселерограмм и спектров ответа для оборудования и трубопроводов действующих и проектируемых блоков Курской АЭС и Смоленской АЭС. Огромная пионерная работа с впервые появившимся и учтенным набором трехкомпонентных акселерограмм дальнего (Вранч) и ближних (7 штук) землетрясений, по сути научный конвейер, потребовавший полтора года и десяти сотрудников. Очевидно, что эти расчеты выполнялись по развитому комплексу СТАДИО, но с согласия Заказчика (МО «Атомэнергопроект») и от понимания невозможности — не в НИЧ Атомэнергопроекта, а через строительный кооператив «Ингеоком», только-только образованный сотрудником Гидропроекта Мишей Рудяком. Как известно, впоследствии «Ингеоком» стал крупнейшей российской строительной фирмой (а Михаил Семенович, до своего ухода в 2007 году — миллиардером и узнаваемой медийной фигурой), но тогда был мелкой конторой, в которой нам не все понравилось…

1990 год. Выборы директора НИЧ Атомэнергопроекта, еще под присмотром парткома. Да-да, именно, можете это вообразить сегодня? Полный конференц-зал делегатов, выступления и голосование по единственной кандидатуре, выдвинутой руководством Атомэнергопроекта. Кандидат всем известный, в научных кругах выдает себя за крутого администратора, а в министерских кабинетах слывет настоящим ученым (никого-ничего не напоминает в современности?). После аргументированного (см. выше) выступления против, не поддержанного большинством голосов, многие в кулуарах горячо меня благодарили, восхищались гражданской позицией и, по-видимому, считали уже  «покойником». Но нет, остался жив, а вот с помощью того самого выбранного директора через неполных два года наука в АЭПе была фактически похоронена.

К середине 1990 года решение организовать самостоятельный научно-инженерный центр созрело окончательно. Этому способствовал и упомянутый успешный (по результату) опыт выполнения вне госструктуры сложной и длительной методической и расчетной работы по сейсмостойкости основных сооружений АЭС с РБМК по заданию МО  «Атомэнергопроект», и понимание, что через свою фирму мы это сделаем лучше и с необходимым заделом, и, главное, вера в себя и лучшие времена. 

Вначале «сколотилось» инициативное ядро революционеров, в которое входили Михаил Ильич Кнеллер (Миша), к тому времени уже директор советско-индийского совместного предприятия «Эникс» (компьютерная техника и программное обеспечение), Евгений Иосифович Нейман (Женя), сотрудник НИЧ Атомэнергопроекта, чуть раньше сосватавший нам «Ингеоком», и я. С Мишей, как и со многими приличными людьми, познакомился на овощной базе, где мы регулярно отрабатывали гидропроектовскую барщину. Его жгучий образ, неотличимый от Карла Маркса в молодости, придавал мероприятию налет романтической авантюры. Женя же, с которым мы ранее временами конкурировали, а временами сотрудничали, напротив, как человек солидный представлял консервативное крыло нашей тройки. Было решено создать Общество с ограниченной ответственностью на базе нашей лаборатории и части СП «Эникс», а в учредители позвать ведущих сотрудников этих структур и заинтересованные в нас государственные НИИ и ПИ. 

Первой такой госорганизацией, к которой я обратился с официальным предложением, снабженным убедительной аргументацией, был, конечно же, Атомэнергопроект, в котором, напомню, мы тогда и работали. По дурной традиции они долго думали, потом стали уточнять, а затем и угрожать все отобрать и пустить по миру, если не одумаемся. Ну что ж, баба-АЭП с возу, кобыле легче…

Дальше пошло шустрее: после содержательных переговоров согласились НИИ Энергетических Сооружений (с предоставлением помещений и права дальнейшего безраздельного пользования ЭВМ ЕС-1060), Московское отделение «Атомэнергопроект» (основной наш Заказчик, подтвердили готовность выступать в таком качестве, в уставной фонд передали офисную мебель, часть ее до сих пор у нас, сноса ей нет), Институт проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) АН СССР, как академический фланг нашей деятельности, и НТБ «Энергия» ЦЭНДИСИ АН СССР (приказала долго жить два года спустя). Итак, роли были распределены, осталась только самая малость – придумать звучное название и ни-на-что-не-похожий герб фирмы, а затем и зарегистрировать ее.

Выбрали название из множества других рассмотренных – «Научно-инженерный центр СТАДИО»  (НИЦ СТАДИО) — предложенное Мишей и совпадающее с нашим программным комплексом, а потому – узнаваемое и приносящее дивиденды. Герб придумал и нарисовал я – заметно и по географической основе (земной шар), и по его беспощадному разрыву критическими напряжениями, и по угадывающейся греческой букве «сигма», эти напряжения обозначающее. Конечно же, в этом названии (Стабильность, Динамика, Оптимальность) и гербе много и других аллюзий, которые бы я мог здесь перечислить.

В октябре 1990 года, прогуливаясь с семьей в окрестностях Сандански в Болгарии (родина Спартака, рядом – Греция и Македония, от которых веет древней историей) и щурясь в лучах южного солнца, золотящего вершины и лесистые склоны живописных Пиринских гор, в мыслях о будущем провидел красивую судьбу нашего детища, о котором потом будут слагать легенды и мифы… Чем я, собственно, сейчас и занимаюсь, за неимением штатного мифотворца.

Общество с ограниченной ответственностью «Научно-инженерный центр СТАДИО» было зарегистрировано в Москве 17 мая 1991 года. К этому времени мы уже сгруппировались в 6-и комнатах на 1-м и 3-м этажах нового главного корпуса №        29 НИИЭСа (рядом с ЕС-1060) и выполняли первые работы по заданию МО «Атомэнергопроект». Генеральным директором ООО на общем собрании участников был избран АМБ (не поверите, остался им и поныне), заместителем – Михаил Ильич Кнеллер.

 

Глава 3. Портрет новорожденного ООО НИЦ СТАДИО в интерьере (1991 год)

Как понимаю сейчас, НИЦ СТАДИО тогда представлял этакий Ноев ковчег, на котором было «всякой твари по паре», а то и больше. Две неравные группы сотрудников, ориентированные, соответственно, на численное моделирование (А.М. Белостоцкий, Б.М. Чамов, Г.А. Воронова, Ф.Л. Школьникова, И.К. Чамов, А.Е. Жаворонков, Г.И. Тимофеева, Е.А. Ульянова, Л.В. Коновицкая, А.Н. Шишкина и др.) и на компьютеры, ПО и САПР (М.И. Кнеллер, О.Б. Усвятцев, Т.В. Малахова и др.). И три-четыре бухгалтера-экономиста, с трудом справлявшиеся с нагрузкой.

Правда, уже к концу года второе направление подувяло, а в группе бухгалтеров-экономистов осталось два человека. Именно тогда к нам пришла, и с тех пор ведет это направление главный бухгалтер, зам. директора по финансам Галина Борисовна Тимакова. Разумеется, закончила МАИ по специальности «Прикладная математика» — у других не было бы шансов. Как бы, в самом деле, она отличила один НДС от другого: напряженно-деформированное состояние от налога на добавленную стоимость?

Из запомнившегося.

Несколько месяцев после старта. Возвращение блудного «Атомэнергопроекта», грозившего забвением и прочими неприятностями при расставании, с предложением продолжить сопровождение и развитие АСТРА-АЭС на нашей базе. Простили засранцев-менеджеров ради друзей-технарей и согласились.

НИИЭС передал нам в управление и пользование ЕС-1060, и в течение года (до продажи на цветные металлы, тогда это было в ходу) мы успешно справлялись и с этими хозяйственными функциями, без ущерба для дела сократив обслуживающий персонал ЭВМ с десяти до двух человек.

19 августа 1991 года. Иду утром от родителей по проспекту Вернадского к метро, навстречу – колонна танков. Путч. Следующие три дождливых промозглых дня провел у стен Белого дома, отчетливо понимая, за что и против чего мы. Как ни крути, живой свидетель и участник эпохального события. В первый день путча отправили письмо НИЦ СТАДИО на имя Президента России Б. Н. Ельцина со словами поддержки. Тогда казалось, что вся Москва была там. Сейчас понимаю, что малая и лучшая ее часть.

Первые налоговые проверки. Инспекторши не могли взять в толк, что у нашей научно-инженерной фирмы нет «вышестоящей организации». «Так не может быть», утверждали они, требуя заполнить соответствующую графу. Похоже, что и до сих пор многие не могут или не хотят в это поверить.

 

Глава 4. От ООО НИЦ СТАДИО к ЗАО НИЦ СтаДиО (1991-1996 годы)

Важно, чтобы бытописание не надоело самому писателю. Так что, бикицер… Через два года, после переезда Миши Кнеллера в США, НИЦ СТАДИО по составу и виду деятельности вернулся в рамки комплексной лаборатории математического моделирования и прочностных расчетов. 

Вектор развития в первые пять лет жизни НИЦ СТАДИО предсказуемо следовал предшествующему периоду. Т.е., обеспечение нужд уточненного конечноэлементного моделирования температурного, статического и динамического НДС объектов гидротехнического и атомного строительства и машиностроения (СТАДИО), прочностного анализа трубопроводных систем (АСТРА-НОВА, с 1994 года – в составе АСТРА-АЭС и АСТРА-НЕФТЕХИМ), проведение наиболее сложных расчетных исследований по нашим программным комплексам и нормотворчество. Располагаясь на территории одного из учредителей (НИИЭС) и выполняя в основном наукоемкие заказы другого (МО «Атомэнергопроект»), это было вполне естественно.

В эти годы были выполнены расчетные исследования НДС, динамики и прочности многих сооружений, конструкций, оборудования и трубопроводов АЭС с РБМК (Курская, Смоленская, Ленинградская, Игналинская), ВВЭР и БН при статических, температурных, сейсмических, ударно-волновых и аварийных воздействиях, а также трехмерный анализ проектируемой бетонной плотины Танг-Е-Дук (Иран) с учетом стадийности возведения (генетическая, по современной терминологии, нелинейность) и контактного взаимодействия (структурная нелинейность) со скальным каньоном. Эти и ряд других практических задач и компьютерные/вычислительные тренды потребовали изменений и дальнейшего развития наших программных комплексов.

В 1991 году при нашем активном участии были разработаны первые рекомендации по обязательной аттестации программных средств, применяемых при расчетном обосновании объектов использования атомной энергии, в Госатомнадзоре РФ. С тех пор работаю в Экспертном совете (сейчас в двух секциях №        4 и №        6, «Оборудование и трубопроводы» и «Сооружения и строительные конструкции»), через мои руки прошли десятки ПС. В 1995 году завершилась длившаяся без малого три года изнуряющая экспертиза нашей АСТРА-АЭС (версия 6.1 для ЕС ЭВМ, VAX/VMS и персональных IBM-совместимых). Первой из трубопроводных программ она получила аттестационный паспорт, преодолев сопротивление оппонентов. Накопленный опыт пригодился потом – и при выработке аналогичной процедуры добровольной верификации в РААСН, и при прохождении повторной аттестации АСТРА-АЭС в Ростехнадзоре в 2009-2011 годах, и при верификации ANSYS, ABAQUS и других ПС в РААСН.

1992 год – первый международный контракт НИЦ СТАДИО, на поставку АСТРА-АЭС (DOS-версия 6.1 для ПЭВМ) в Болгарию (София, «Енергопроект»). Командировка уже без выездных парткомиссий и соглядатаев. Оплата контракта – двумя 386-ми лаптопами (ноутбуками) невиданной тогда мощности. Валютные расчеты были еще не освоены, все больше бартер. Запомнилось совещание со специалистами ведущих западных фирм, курирующих АЭС «Козлодуй»: Siemens AG (Германия), EDF (Франция) и Westinghouse (США). Их много, а я один отдуваюсь по всем вопросам. Расстались друзьями, но с пониманием: что советско-российскому спецу здорово, то немцу (французу, американцу) с их узкой специализацией – смерть.

В 1993 году по приглашению ВНИПИНефть приняли деятельное участие в разработке «Указаний по расчету на прочность и вибрации технологических стальных трубопроводов. РТМ 38.001–94». Уже в 1994 году выпустили новую полноценную отраслевую «ветвь» АСТРА-НОВА – АСТРА-НЕФТЕХИМ – реализующую основные положения РТМ 38.001–94 для ТС нефтехимии и нефтепереработки. На ветвь был спрос, хотя и не ажиотажный.

1994 год ознаменовался поставкой АСТРА-АЭС в самое логово матерых прочнистов – в ОКБ «Гидропресс», главных конструкторов реакторов и первого контура АЭС с ВВЭР. Пришлось попотеть и кое-что подкрутить, особенно в части расчета высокотемпературных трубопроводов…

В 1995 году технология многоуровневого иерархического суперэлементного моделирования, реализованная в СТАДИО, была «на полную катушку» использована при численном исследовании НДС, динамики и прочности строительных конструкций и блока сепараторов АЭС с РБМК.

Ну, и конечно, расчетные исследования (1995-1997 года) по СТАДИО проектируемой бетонной плотины Танг-Е-Дук (Иран) в трехмерной постановке с учетом стадийности возведения (генетическая, по современной терминологии, нелинейность) и контактного взаимодействия (структурная нелинейность) со скальным каньоном. Длительная поучительная командировка в Иран летом 1996 года. Многоликий Тегеран с сильно стратифицированным обществом, жаркий Ахваз, строящаяся плотина Танг-Е-Дук, 55 градусов в тени, которой нет. В Тегеране жили на большой укрепленной территории российского посольства, где проходила историческая Тегеранская конференция 1943 года. Тоже новый опыт: в Ахвазе оказался один в группе постсоветских спецов (все, кроме меня – из бывшего ташкентского «СредАзГидропроекта»), который понимал и говорил по-английски. Так что пришлось выступать переводчиком – справился.

Сейчас даже трудно понять, как в период жесточайшей экономической разрухи и анархии, когда честной частной фирме получить за выполненную работу причитающиеся по договору деньги было невозможно не то что в срок, а и вообще (асбест, цемент, шифер, золотые цепочки, векселя и облигации, не стоящие бумаги, на которой они напечатаны – это то, чем расплачивался с нами МО «Атомэнергопроект», взаимозачеты – НИИЭС), выполнены такие наукоемкие программно-алгоритмические разработки и, на их основе, расчетные исследования сложнейших систем. Да, раскрепощенная энергия созидания – непобедимая сила.

Это был также период объяснимого перерыва в публикационной активности и участии в конференциях.

Черта под вынужденно-естественной почти моноориентацией (гидро- и атомное «моно», дай бог всякому, с небольшим привкусом нефтехимии) была подведена не нами. В 1996 году в одночасье рухнул «Тверьуниверсалбанк», ушел на дно с нажитыми непосильным трудом накоплениями фирмы. На руках у нас остались те самые ничего не стоящие атомные векселя, да «компенсация» от банка – несколько офисных столов, стульев и элегантное черное кресло зам. управляющего (сижу на нем до сих пор и вольготно чувствую себя — см. контактную задачу — банкиром на грани разорения), да три-четыре принтера. С тех пор, кстати, выработалась твердая установка: не оборачиваться и не топтаться, пытаясь вернуть потерянное, а удвоенными шагами идти вперед.

Мы поняли, что дальше так жить нельзя — необходима диверсификация и выход на более широкий рынок наукоемкого консалтинга по нашему профилю. После моего возвращения из командировки в Иран зарегистрировали новую фирму иного формата (ЗАО), со слегка измененным преемствующим названием ЗАО «Научно-исследовательский центр СтаДиО» (НИЦ СтаДиО), под которым она в здравии дожила до наших дней.

Теперь можно было различить — не по звучанию, а по написанию —наименования фирмы и программного продукта.

 

Глава 5. НИЦ СтаДиО в развитии (с 1996 года по настоящее время). »…Никогда и ничего не просите! … Сами предложат и сами всё дадут»

Сейчас мне кажется, что этот период легче вновь прожить, чем описать. Давайте хронологически классифицируем его по важным признакам. Возможно, и осилим…

5.1. По месту обитания

1991-2000 гг., НИИЭС. Очередная ирония судьбы: кредит доверия был исчерпан к завершению прорывной знаковой НИР, выполненной по заказу НИИЭСа, по разработке принципов и математических моделей (на базе развитого ПК СТАДИО) системы мониторинга основных сооружений и склонов Загорской ГАЭС. Мне недавно напомнили, что имело это характер квартирных склок с отключением нам электричества и пр. «Но есть и божий суд…» – наши гонители пришли к нам же в 2015 году на поклон с мониторингом той же Загорской ГАЭС, но в расширенно-углубленном варианте. В России надо жить долго и относиться ко всему философски.

2000-2007 гг., РНЦ «Курчатовский институт». Охраняемая карабинерами, за стеной, огромная территория, частично поросшая сосновым лесом, с памятником В.И. Ленину, домом-музеем И.В. Курчатова, первым атомным реактором в СССР (Европе) и кучей действующих или законсервированных институтов, реакторов и экспериментальных установок. Для нас – 6 уютных комнат на 2-м этаже небольшого корпуса (рядом с памятником, домом-музеем и институтом ядерных реакторов), сдаваемого в аренду научным и инновационным фирмам Технопарком КИ – лучше не надо. На тропинках в лесу по дороге на работу (с работы) можно было встретить задумчивых, медленно бредущих в бессмертие пожилых академиков и улиток воо…от такой величины. Слабая радиация на пользу здоровью и росту.

Вспоминаем этот период, как и другие, со светлой ностальгией. Мой ежедневный маршрут: от улицы Академика Королева до площади Академика Курчатова, и обратно. От дома-музея одного основоположника к таковому же другого. Симптоматично…

Вполне нас устраивавший курчатовский период закончился тоже не по нашей воле. Был назначен новый руководитель РНЦ КИ член-корр. РАН М.Д. Ковальчук (его регулярно можно видеть на ТВ в роли глубокомысленного ведущего программы о науке, да на приемах у Президента и прочих первых лиц государства), который объявил о новой эре и, что критически важно, большом финансировании нанотехнологии, и в течение года удалил с территории всех арендаторов, в том числе, вполне наукообразных и атомных (как мы). Как говорится, финансовые потоки не терпят посторонних глаз. Тому уже 9 лет, а что-то         не слышно о прорывных нанотехнологиях в КИ. «Где деньги, Зин?». Не даром, знать, несговорчивые физики-академики вот уже несколько раз прокатывали выдающегося администратора на выборах в д.ч. РАН – случай столь же редкий, сколь и заслуживающий нашей похвалы.

2007-2015 гг., Бизнес-центр «НАТИ «. Район Белорусского вокзала, 7 минут ходьбы от метро, улица Верхняя, два трактора у входа, 10-и этажный бывший советский НИИ развалившейся тракторной отрасли, сдаваемый на корню в аренду. При множестве некритичных недостатков – ряд очевидных преимуществ: очередной сдвиг по намеченному направлению к Кремлевской стене, близко от метро и ряда проектных институтов, по соседству – несколько инженерных фирм с близкими интересами (прежде всего «Архитектурно-конструкторское бюро „Польза Прочность Красота“, во главе с нашим другом Владимиром Алексеевичем Ильиным, который и привел нас в этот офис, «Подземпроект», «Пиксар» и др.), столовая-кафе самообслуживания на первом этаже для ностальгирующих по советским временам. И, наконец, большой холл на этаже, где в 2012 году был установлен наш теннисный стол и проводились турниры по пинг-понгу. При необходимости бывать в один день и в НИЦ СтаДиО, и в МГСУ на Ярославке (см. далее), и еще кое-где, этот территориальный вариант – лучше не придумаешь.

Осенью 2014 года было объявлено о грядущем сносе «бизнес-центра». Искали новое пристанище везде, а нашли, как и хотели, неподалеку.

2015 г. — по настоящее время. Бизнес-центр «Золотой век». Строго зеркально симметрично по другую сторону Ленинградки, 3-я улица Ямского поля, компактный офисный блок на 8-м этаже 9-этажного БЦ класса В+. Трактора у входа сменились слонами и пальмами – прикольно и приметно. «Золотой век», говорите? Да ладно, мы не против, пусть так и будет. Вот только объявленное движение к Кремлевской стене замедлилось. Может быть, теперь она к нам?

5.2. По задачам и объектам

Судьба и здесь стала на нашу сторону: уже осенью 1996 года состоялся первый продуктивный контакт и договор с  «Моспроект-2». И как бы вы думали, с какой темы гражданского строительства мы начали? С разработки методики учета трещин в ж/б плитах перекрытий, реализации этой методики в СТАДИО и расчетной оценки несущей способности перекрытий вновь возведенного здания с учетом системы трещин, выявленных обследованиями. По иронии судьбы, сегодня, когда я пишу эти строки, мы занимаемся ровно такой же по постановке и раз в десять больше по объему задачей, для закрученного небоскреба «Москва-Сити».

Затем было еще несколько НИР на похожую тему. В  «Моспроекте-2» (начальник ОСК и, с тех пор, наш друг Владимир Алексеевич Ильин с командой) и родственных структурах, поверив в нас, стали поручать более объемные и сложные объекты: подземную стоянку на Манежной, высотный комплекс на Поклонной (45-этажный вариант), торгово-развлекательный комплекс «Атриум» на Курском и ряд других.

К 1998 году программный комплекс СТАДИО был поставлен и освоен в ЦНИИСК им. Кучеренко, с его помощью и при наших консультациях выполнены расчетные исследования НДС, динамики и устойчивости несущих конструкций монумента 300-летию Российского флота (памятник Петру Первому, «нетленка» Зураба Церетели) и покрытия Большой спортивной арены «Лужники» (возведены и без изменений доживут до Чемпионата мира по футболу 2018 года).

С 1997 по 2000 год, до своего ухода из жизни, с нами работал Юрий Михайлович Стругацкий, известный опытный специалист (МНИИТЭП) и настоящий человек. Он положил начало направлению «расчет на прогрессирующее обрушение» в России и в НИЦ СтаДиО, сейчас расцветшему бурным цветом. В 1999 году совместно с МНИИТЭПом (Геннадий Исаакович Шапиро) были разработаны и вышли под эгидой Москомархитектуры первые нормативные рекомендации по расчету панельных зданий на прогрессирующее обрушение.

Трудно даже перечислить все интересные задачи и знаковые объекты, которые были решены и исследованы за эти годы (ту их часть, которая была выполнена с 2000 года, можно увидеть на нашем сайте в разделе Информация от компании -> Опыт расчетных исследований). Попробую отметить здесь только самые-самые, на наш вкус, и только двух показательных двухлеток (1999-2000 гг. и 2003-2004 гг.), и снабдить краткими комментариями:

• Разработка и апробация численной методики и программного обеспечения пространственных расчетов оползневых склонов с учетом нелинейных реологических свойств грунтов. Выполнена для Загорской ГАЭС, заслуживает развернутого комментария. Сегодня, спустя 16 лет, мы продолжили и «углубили» эту работу на новом витке развития. Заказчик – ОАО НИИЭС, 1999-2000 гг.
• Расчеты на прочность и сейсмостойкость стальных резервуаров для нефти и мазута емкостью 10000 м³. Вы говорите, ANSYS, Транснефть, 2014-2015 гг.? Нет, батенька, СТАДИО, ОАО «Теплоэлектропроект», 1999-2000 гг.!
• Расчетные исследования НДС и прочности зданий 1ZK.1 и 1ZK.2 АЭС  «Бушер» при действии статических, ударных волновых и сейсмических нагрузок. Плюс определение спектров ответа для отметок крепления основного оборудования. Один из большой серии расчетов дизельных электростанций ряда АЭС (8 штук), по заказу АО «РОСЭП», 2000 г.
• Разработка математической модели системы Б-20 в составе Международной космической станции «Альфа» для определения возникающих механических нагрузок и анализа динамики приводов солнечных батарей (стадии транспортировки, вывода на орбиту и орбитальной деятельности). Да-да, та самая, которая летает… Жуткий «наворот» всего-всего с неочевидным счастливым финалом: разработанная подробная КЭ-модель Б-20, содержащая 3 свободно вращающихся ротора, состыкована с моделями-суперэлементами станционных блоков и «вееру» солнечных батарей, заданными редуцированными матрицами жесткости, масс и нагрузок (американские из NASTRAN, динамический синтез подконструкций). Заказчик – НПП ВНИИЭМ, Москва, 1999-2000 гг.
• Расчеты НДС пространственной системы «основание – фундаментная плита – несущие металлические и железобетонные конструкции» СОК «Аквадром» (Москва, Аминьевское ш., вл. 15). Многоуровневая суперэлементная модель, учет последовательности монтажа. Заказчик – ЗАО «Замосковоречье» – разорился. Объект был достроен без отделки, простоял пугающим памятником безхозяйственности несколько лет и сейчас пущен под слом. Да, бывает и так.
• Расчетные исследования НДС несущих конструкций 17-этажных блок-секций П44Т-1/17 и П44Т-4/17 при действии статических и ветровых нагрузок. Оригинальные и весьма экономичные суперэлементные модели с учетом податливости контактных швов. Заказчик – МНИИТЭП, 2003 год;
• Расчетные исследования статического и сейсмического НДС строительных конструкций крытого бассейна санатория «Искра» в г. Сочи. Красивое трехлепестковое покрытие на общем ж/б каркасе, естественная суперэлементная реализация. Заказчик – ОКС по стройкам юга ЦЕЗ УОКС СТ МВД РФ, 2003 год;
• Расчетные исследования статического и сейсмического НДС системы «сепараторы пара – строительные конструкции» 3 энергоблока Курской АЭС. Многоуровневая суперэлементная модель с встраиваемыми вариантными суперэлементами сепараторов пара. Заказчик – ОАО «Атомэнергопроект», 2003 год;
• Расчетно-экспериментальные исследования НДС и прочности несущих металлоконструкций каркаса НВП Камской ГЭС при статических и вибрационных воздействиях. Еще один опыт расчетно-экспериментального подхода к оценке фактического состояния стареющего объекта. Оказался полезен еще и тем, что команда измерителей потом работала с нами и на других объектах, в том числе, при экспертизе причин обрушения СОК «Трансвааль-парк» (2004 г.) и здания Басманного рынка (2006 г.), см. далее. Заказчик – ОАО «Камская ГЭС», 2003-2004 гг.;
• Расчетные исследования НДС и прочности оборудования (затворов и сороудерживающих решеток с закладными частями, эстакад и кранов) гидросооружений АЭС «Куданкулам» при статических и сейсмических воздействиях. Из наиболее «вкусного» – формирование присоединенной редуцированной матрицы масс водного бассейна на основе решения трехмерной задачи акустики. 2003-2004 гг., Заказчик – ОАО «Чеховский завод Гидросталь».

Невооруженным глазом видно, как драматично и на пользу дела расширился круг объектов-задач и заказчиков – идея диверсификации себя явно оправдала.

Конечно же, отдельного упоминания (а затем, и полноценной книги) заслуживает выполненная в 2004-2005 годах под нашим научным руководством судебная строительно-техническая экспертиза причин обрушения конструкций покрытия аквапарка СОК «Трансвааль-парк». Основное участие в ней приняли Б.М. Чамов, С.И. Дубинский, И.Ж. Мсхалая, Л.В. Коновицкая и ряд коллективов расчетчиков (отдельно упомянем нашего друга д.т.н. Анатолия Викторовича Перельмутера, иностранного члена РААСН), экспериментаторов и натурщиков, привлеченных нами. Сложились, а затем и развились в других работах хорошие деловые отношения с курирующими сотрудниками Федерального центра судебной экспертизы Минюста России – А.В. Макеевым и А.Ю. Бутыриным (теперь – профессор МГСУ, доктор юридических наук).

Две зарисовки по этой теме.

Начало 2005 года, раннее зимнее утро в нашем офисе в Курчатовском институте после бессонной цейтнотной ночи выпуска итогового экспертного заключения по результатам комплексных исследований причин обрушения. Сквозь легкую дрему различаю сдавленный короткий женский крик. Но это не то, что вы подумали. Уборщица при заходе в мужской туалет обнаружила голого по пояс (официальная версия) фактурного рыжего бородача, Андрея Бутырина, принимающего водные процедуры. Да, не для слабой психики…

Весна того же года, московское метро, в толчее на переходе с кольцевой на радиальную станцию беседуют двое. Автор этих строк раскрывает подробности работы и приводит аргументы Владимиру Ильичу Травушу, вице-президенту РААСН и техническому руководителю московской комиссии по расследованию причин обрушения (завершила работу летом 2004 года), в пользу нашей принципиальной позиции об ответственности не только конструкторов ж/б покрытия и стальных опор, но и Мосгосэкспертизы, которая эти решения благословила. Беседа была плотной, длилась около часа, и к концу ее вокруг нас образовалась свободная зона – по-видимому, интеллектуальное напряжение отталкивало прохожих.

Пусть вас не обманывает календарный срок проведения экспертных исследований (9 месяцев, как ни крути) – мы умудрились и повзрослели на целое десятилетие, как в профессиональном, так и в жизненном смыслах. Если бы в нашем послужном списке была только эта работа, можно было сказать: жизнь не прошла даром, мы сделали это. По сути, это был тяжелый старт не только для дальнейших подобных экспертиз (здание Басманного рынка, 2016-2017, ККЦ «Крылатское» 2009 г. и ряд других) и исследований уникальных строительных объектов на значимых этапах их жизненного цикла. Дав ответ на непростой вопрос «Кто виноват?», мы ответили и на куда более сложный и потребовавший больших дальнейших «вложений» – «Что делать?». А вот что, кратко и незанаучено:

• Разработка и развитие математических моделей, численных методов и реализующих программных комплексов в части адекватного учета факторов, значимых для уникальных объектов (взаимодействие с основанием, физическая, геометрическая, конструктивная и генетическая нелинейности, чувствительность фактически возведенных конструкций к отклонениям от проектных решений, оригинально решенные конструктивные узлы в трехмерной нелинейной постановке, прогрессирующее обрушение как быстропротекающий высоконелинейный процесс и др.);
• Обязательный расчет уникальных зданий и сооружений по двум (можно и больше) независимо разработанным моделям в верифицированных программных комплексам с последующим содержательным сопоставлением значимых результатов (параметры статического и динамического НДС для основных элементов, собственные частоты и формы колебаний, ряд других);
• Выработка процедуры и выполнение верификации упомянутых программных комплексов численного моделирования, предусматривающая глубокую и всестороннюю экспертизу профессиональным сообществом;
• Разработка и реализация проекта обязательного мониторинга инженерных конструкций (СМИК) уникальных объектов для стадий их строительства и эксплуатации;
• Пожалуй, самое важное – «человеческий фактор», подготовка нового поколения инженеров и исследователей в области численного моделирования уникальных зданий, сооружений и комплексов.

И не только ответили, но и приняли самое деятельное участие в реализации этих рекомендаций.

Было еще много чего сложного, славного и достойного упоминания за эти годы. Но давайте здесь закруглимся, скажем об этом чуть позже и менее официально…

А здесь и теперь – актуальный «срез» фирменных разработок и исследований на конец 2015 — начало 2016 года. Информативно и интересно для понимания, что есть НИЦ СтаДиО сегодня, в условиях кризиса:

• Сопровождение действующего релиза 201511, разработка и верификация майского релиза 201605 программного комплекса прочностного расчета трубопроводных систем АСТРА-НОВА'2015. «Заказчик» – все прогрессивное человечество и его трубопроводная часть.
• Расчеты на статическую и циклическую прочность трубопроводной системы коллекторов сырья, выхода воздуха и опорожнения реакторного блока завода …ПАО  «НКНХ» в соответствии с требованиями норм РТМ 38.001-94. Заказчик — ООО «Химмаш-Аппарат».
• Численное моделирование напряженно-деформированного состояния основных гидротехнических сооружений, интеграция разработанных адаптивных моделей в программно-аппаратный комплекс мониторинга и прогнозирования надежности сооружений Загорских ГАЭС. Этап 2. Заказчик - АО «НИИЭС» (институт АО «РусГидро»).
• Уточненная оценка проектного и фактического состояний и несущей способности основания и несущих конструкций, выработка рекомендаций по реконструкции возведенного высотного многофункционального жилого комплекса  «Долина Сетунь» (г. Москва, …) на основе математического моделирования с учетом данных геодезического мониторинга. Заключительный этап. Заказчик — ООО «ИФСК „АРКС“».
• Оценка фактического состояния и несущей способности, выработка рекомендаций по приведению в работоспособное состояние возведенных конструкций ТРЦ … (комплекс «Горная Карусель», Адлерский р-н, …) на основе математического моделирования по данным комплексного обследования. Этап 3. Заказчик – НАО «Красная Поляна».
• Расчетные исследования напряженно-деформированного состояния, прочности и устойчивости несущих конструкций реконструируемых зданий объекта «Оздоровительный комплекс „…“, (Московская обл., …) при статических и ветровых нагрузках и гипотетических локальных разрушениях с учетом фактического состояния несущих конструкций и основания. Заключительный этап (прохождение экспертизы). Заказчик - ООО «ЕДГ Инжиниринг».
• Разработка специальных технических условий …, расчетные исследования несущих конструкций объекта: «Лечебно-диагностический корпус … в г. Краснодаре» при особом сочетании нагрузок и воздействий (включая максимальное расчетное землетрясение). Этап 3. Заказчик — ООО  «Гипроздрав».
• Обследование существующей системы мониторинга инженерных конструкций (СМИК), выработка рекомендаций по дополнению СМИК для Башни «Эволюция» ММДЦ «Москва-Сити» (совместно с НОЦ КМ МГСУ). Заказчик — АО  «Гипротрубопровод» (институт АО  «АК Транснефть»). 
• Техническое обследование и расчетные исследования фактического состояния железобетонных конструкций… Башни «Эволюция» ММДЦ «Москва-Сити» и выдача заключения по их несущей способности. Заказчик - ООО «Сити Палас».

И, конечно же, полный спектр научных исследований и образовательных программ по профилю НИЦ СтаДиО, которые мы ведем «при любой погоде» из любопытства и любви к человечеству.

Кризис, говорите… Ну-ну. «Разруха не в клозетах, а в головах!», как справедливо заметил профессор Преображенский.

5.3. По программному обеспечению

Основное внимание до 2004 года уделялось дальнейшей разработке, верификации, поставкам и сопровождению, а также использованию для собственных расчетных исследований уникальных объектов атомной и гидроэнергетики, строительства и машиностроения наших программных комплексов – универсального конечноэлементного СТАДИО и специализированного суперэлементного трубопроводного АСТРА-НОВА. В 2000 году в наши ряды влился выпускник «прикладной математики» МАИ Алексей Леонидович Потапенко. С его приходом открылась новая страница в разработке сначала АСТРА-НОВА, а затем и СТАДИО. Дружественный Windows-интерфейс и графика пре- и построцессора – веление времени и его заслуга. А затем и погружение в расчетную часть комплексов с целью ее оптимизации. Об этом подробно – в наших статьях.

Попутно, в 1997-2000 годах по заданию НИИЭСа совместно с «инициатором», нач. отдела к.т.н. И.Н. Иващенко была разработана и реализована на Загорской ГАЭС программная система с говорящим названием СиМонЭкс (Система Мониторинга и Экспертизы). Среди разработчиков – наш друг, сотрудник ИПМ им. М.В. Келдыша РАН к.т.н. А.В. Ермаков. Этой продвинутой системе, реализовавшей многие пионерные решения того времени (например, наглядный графический интерфейс с основными сооружениями и размещением КИА, таблично-графическим представлением их показателей, интеграция математических моделей), была уготована недолгая жизнь. Безжалостным детоубийцей выступил сам НИИЭС, отказавшийся от дальнейшего сотрудничества (см. выше). Теперь страшно жалеет, но поздно…

С 2005 года, после успешного завершения изматывающей и сверхпознавательной, умудрившей нас на десятилетие экспертизы причин обрушения конструкций покрытия аквапарка СОК «Трансвааль-парк» фирменные интересы распространились и на глубокое освоение, верификацию и использование в научно-образовательной практике и в расчетных исследованиях сторонних программных комплексов, лидеров в своих сегментах. Как тяжелых (ANSYS, ABAQUS, NASTRAN), так и специализированных (SCAD, ЛИРА и др.). Хотелось бы думать, не в ущерб, а на пользу и собственным разработкам.

5.4. По взаимодействиям с «внешним миром»

Оно, это профессиональное взаимодействие, зачастую переходящее в дружбу, возникло не на пустом месте, развивалось (когда поступательно, когда никак или толчками) и развилось таки до нынешнего состояния. Только перечислим основные его направления и вехи:

С хорошими людьми и классными профи

Основное наше достижение и ресурс. Список и комментарии заняли бы не одну страницу, и при этом были бы неполны и обидны для незаслуженно «обделенных». Фигуранты, живущие, работающие, ушедшие на покой или, к нашему глубокому сожалению, в лучший мир, частично перечислены в этом и других наших сказаниях. Все, о ком помню, хотел бы здесь сказать и рассказать, знали и знают об этом. Так считайте, что мы это сделали!

Большое человеческое и профессиональное спасибо! Мы с вами, оставайтесь с нами.

С ведущими предприятиями, НИИ и КБ

Список крупных, средних и малых рос от года к году и сегодня насчитывает несколько сотен таковых, тоже не на одну страницу. Среди них – заказчики наших исследований, пользователи программно-алгоритмических комплексов, слушатели образовательных программ. Диапазон передовых отраслей, потребителей наших наукоемких продуктов, постоянно расширялся и охватывает сегодня: атомную, тепловую и гидроэнергетику, передовые отрасли машиностроения (судостроение, аэрокосмическое, энергетическое, транспортное, нефтехимическое, газовое и др.), гражданское и промышленное строительство с упором на уникальные и ответственные объекты (высотки, большепролетки,…) и сложные постановки задач. С нами работают предприятия и институты крупнейших гос- и неогоскорпораций (при всей нашей к ним «любви», Росатом, РусГидро, Газпром, Роснефть, Транснефть, другие), сотрудничают Главгосэкспертиза России, Ростехнадзор, ФЦС России и другие экспертные, надзорные и нормотворческие российские и территориальные организации.

Меня часто спрашивают: как нам, малой компании, удалось залучить и удерживать на поводке таких монстров? Отвечал и подтверждаю здесь: никакого специального подхода, коррупции, «импортозамещения», господдержки, менеджерских вывертов и пр. тайного или предосудительного нет – только «сарафанное радио», основанное на критической оценке профессиональным сообществом качества наших продуктов. Понятно, поэтому, чем мы постоянно озабочены…

Ну, а когда достанут идиотизмом, жестко говорим менеджменту российских корпораций, кто они и их руководители есть на самом деле… Как правило, быстро соглашаются.

С российскими и зарубежными ВУЗами

С 1997 года на кафедре прикладной математики Московского государственного строительного университета (МГСУ) стартовал курс «Прикладное программное обеспечение», который я разработал, вел и веду по сию пору. В 1999 году стал профессором этой кафедры, которую тогда возглавлял М.В. Белый. Чуть позже в диссертационном совете при МГСУ была введена специальность «Математическое моделирование, численные методы и комплексы программ», и вслед за А.Б. Золотовым, М.В. Белым, В.Н. Сидоровым место в докторском совете занял автор этих строк. А затем – и Павел Алексеевич Акимов, последний ученик А.Б. Золотова, тогда самый молодой в России доктор технических наук, а сейчас член-корреспондент и Главный ученый секретарь РААСН, зам. генерального директора НИЦ СтаДиО по науке. Кстати, с П.А. Акимовым мы впервые познакомились тоже на образовательной ниве, когда он пришел к нам, как и многие другие до и после, на практику студентом МГСУ в 1998 году.

В 1998 году, через два месяца после дефолта, в Московском государственном университете природообустройства (МГУП) была успешно защищена докторская диссертация «Численное моделирование статического и динамического напряженно-деформированного состояния пространственных систем «сооружение — основание — водохранилище» с учетом нелинейных эффектов открытия-закрытия швов и макротрещин», написанная мною «без отрыва от производства» за несколько месяцев и аккумулирующая наработки без малого двадцати лет. Не скрою, одним из аргументов проведения этой трудоемкой процедуры (основной, конечно, порадовать маму, которая была и на защите) я считал интересы фирмы, существованию которой в стране с неискорененными византийскими традициями сильно помогают звания, регалии и эполеты. И, к счастью или сожалению, как показала дальнейшая практика, этот аргумент срабатывает.

Сделаем здесь небольшое лирическое отступление. Существовали варианты, на какую тему писать диссертацию и, соответственно, по какой специальности и где ее защищать. Варианты эти отражали широту тематики, которой мы занимались, и включали направления теории/практики численного моделирования, энергетического машиностроения, атомного строительства и, наконец, гидротехнического строительства. Для себя принял такое решение: буду писать диссертацию по специальности, наиболее полно отражающей интересные работы, выполненные в 1996-1997 годы. Здесь безусловным лидером по новизне и сложности было численное исследование бетонной плотины Танг-Е-Дук (Иран) с учетом стадийности возведения и контактного взаимодействия со скальным каньоном – так выбор пал на «гидротехническое строительство». Отдельное спасибо д.т.н., проф. Михаилу Венедиктовичу Белому за неоценимый вклад в развитие численных диссертационных основ, а д.т.н., проф. Григорию Моисеевичу Каганову – за мудрую настойчивость в подталкивании меня к защите в МГУП.

С 2009 года, по предложению зав. «родной» кафедры Виктора Петровича Чиркова я вошел в докторский диссертационный совет МЭИ по специальности «Динамика и прочность машин, приборов и аппаратуры». По печальной иронии судьбы, вместо ушедшего из жизни в 2008 году академика РАН и РААСН В.В. Болотина.

А с 2008 года начался качественно новый период взаимодействия с ВУЗами: В МГСУ совместно с НИЦ СтаДиО был организован действующий и поныне Научно-образовательный центр компьютерного моделирования уникальных зданий, сооружений и комплексов (НОЦ КМ). Подробнее узнать о нем можно на сайте и по другим публикациям. За это время НОЦ КМ удалось главное – подготовить новое поколение квалифицированных инженеров-исследователей в области численного моделирования задач механики жидкости и газа, деформированного твердого тела применительно к наиболее сложным объектам строительства. Четыре из них защитили кандидатские диссертации в диссовете МГСУ (С.И. Дубинский, А.С. Павлов, Д.К. Каличава, И.Н. Афанасьева), многие закончили аспирантуру и учатся в ней сейчас (Н.О. Петряшев, С.О. Петряшев, Ю.Н. Дядченко, С.В. Щербина, А.Р. Усманов, А.И. Нагибович, О.А. Негрозов). И это «штучный товар» – представителей массово-поносных направлений просим отойти в сторону. Тем самым, был исполнен главный завет-урок экспертиз причин обрушения «Трансвааль-парка» и других уникальных сооружений.

Мы дали Центру имя нашего друга и учителя Александра Борисовича Золотова, ушедшего в 2008 году (его мемориальная доска – на видном месте в компьютерном классе НОЦ КМ), и хотим быть достойными его имени. Не место здесь и об этом (отдельная статья), но не проходит стыд за горе-администраторов МГСУ, которые 7 лет упорно и тупо возражали против придания официального статуса «народному волеизъявлению», несмотря на неоднократные обращения уважаемой профессуры. Мы-то плевать хотели на их «доводы» и страхи, отдающие комплексом неполноценности, и не отказываемся от почетного имени. А вот урок молодежи преподается мерзопакостный…

Наш пример и опыт оказались заразительными. Сегодня он подхвачен и пророс по России (некоторые ростки):

• Пермский национальный исследовательский политехнический университет (ПНИПУ). Известный центр российского инженерного образования и науки. Совместная с кафедрой строительных конструкций и вычислительной механики (зав. кафедрой д.т.н., профессор, советник РААСН Г.Г. Кашеварова, А.М. Белостоцкий — профессор кафедры) образовательная программа для магистров ( «Безопасность зданий и сооружений»), стажировки, научное руководство и оппонирование аспирантов. Оснащение кафедры включает современные программные комплексы (ANSYS, SCAD, ЛИРА-САПР, MicroFe, АСТРА-НОВА, Flow Vision и др.), в освоении и верификации которых кафедра принимала активное участие. 
• Томский государственный архитектурно-строительный университет (ТГАСУ), один из признанных центров российской строительной науки и образования. После проведенных мастер-классов и большой подготовительной работы «по образу и подобию» НОЦ КМ МГСУ сформирован и успешно стартовал 02.11.2015 Научно-образовательный центр компьютерного моделирования строительных конструкций и систем ТГАСУ. Оснащение Центра — 12 рабочих мест, современные персональные компьютеры, научные и учебные лицензии современных программных комплексов (ANSYS, SCAD, ЛИРА САПР, АСТРА-НОВА), включая техническую поддержку и методические материалы. Идеолог организации НОЦ КМ СКиС — академик РААСН, профессор ТГАСУ Леонид Семенович Ляхович, научный руководитель – член-корреспондент РААСН А.М. Белостоцкий, директор – Н.В. Мещеулов. Среди партнеров НОЦ КМ СКиС ТГАСУ – НИЦ СтаДиО и НОЦ КМ МГСУ.
• Дальневосточный федеральный университет, Инженерная Школа (Владивосток, остров Русский). Новый «с иголочки» и по последнему слову техники университет (кампус открыт после проведения сессии АТЭС в 2012 г.), с большими перспективами и еще свободный от многих характерных и саднящих болячек российских вузов. После проведенных мастер-классов и лекций члена-корреспондента РААСН А.М. Белостоцкого для студентов, аспирантов и докторантов, профессоров и практикующих инженеров Владивостока, вызвавших неподдельный интерес, достигнуто соглашение об оперативной организации лаборатории моделирования сложных инженерных систем в составе МНОЦ «Дальневосточный Арктический инжиниринговый центр» в рамках реализации масштабного проекта «Арктика» в ДВФУ. Лаборатория, в частности, станет одной из базовых в научно-методическом и расчетно-теоретическом сопровождении существующих и перспективных проектов на шельфе арктических и субарктических морей.

Спорадически случались и контакты, обмены, стажировки наших сотрудников в зарубежных ВУЗах: Пражский и Вроцлавский политехи, Берлинский и Рурский (Бохум) технические университеты, ряд других.

С Российской академией архитектуры и строительных наук (РААСН)

Знакомство началось в 2005 году, в связи с «последствиями» обрушения СОК «Трансвааль-парк», после откровенных обсуждений с вице-президентом РААСН Владимиром Ильичем Травушем. А приобрело характер тесного взаимодействия – при организации в 2006 году и дальнейшей продуктивной работе Научного совета РААСН «Программные средства в строительстве и архитектуре» (с выработкой процедуры верификации ПС), Международных симпозиумов «Актуальные проблемы компьютерного моделирования конструкций и сооружений» (с 2007 года) и ряда других мероприятий. НИЦ СтаДиО никогда не афишировал, но по сути всегда был мотором и оплотом этих безусловно полезных начинаний.

Избрание членом-корреспондентом РААСН Павла Алексеевича Акимова в 2009 году, а  «писателя» – в 2013 году, конечно же сделало это взаимодействие еще более разносторонним и глубоким: участие в работе Бюро и Ученого совета Отделения строительных наук, Ученого совета РААСН, всевозможных комиссиях и экспертных органах, выполнение НИР по фундаментальным направлениям на конкурсной основе и пр.

Самое для меня ценное, что РААСН – площадка, где представители научного и инженерного сообщества России и зарубежья могут встречаться и высказываться по наиболее острым проблемам, не опасаясь административных последствий. А это уже немало по нынешним временам.

Сегодня РААСН видится нам реальным форпостом фундаментальной строительной науки, инициирующим и поддерживающим перспективные направления, и экспертным барьером (к сожалению, проходимым) на пути разнообразных лженаучных затей. Но это – отдельная тема, болезненная не только для строительной науки…

С международными и российскими научными конференциями

С 1997-98 года началось возвращение к активному участию в конференциях, и началось с BEM&FEM «Математическое моделирование в механике деформируемых сред и конструкций. Методы граничных и конечных элементов» в Санкт-Петербурге. Так, в 2000 году мы представили на этой конференции пять докладов, один интереснее другого, и вошли в число ее соорганизаторов. С тех пор, раз в два года, мы регулярно участвуем на всех этих конференциях. Последний раз – в сентябре 2015 года, 5 сотрудников НИЦ СтаДиО  и НОЦ КМ с 10-ю докладами.

В 2007 году по решению Научного совета РААСН «ПС в строительстве и архитектуре» был учрежден и проведен в Нижнем Новгороде 1-й Международный симпозиум «Актуальные проблемы компьютерного моделирования конструкций и сооружений « (хозяин – Нижегородский ГАСУ, проф. Анатолий Николаевич Супрун). С тех пор, раз в два года, не  «пересекаясь» с BEM&FEM, эти симпозиумы были проведены в Перми (ПНИПУ, проф. Галина Геннадиевна Кашеварова), Новочеркасске (Новочеркасский политех, проф. Петр Павлович Гайджуров), Челябинске (ЮУрГУ, проф. Александр Николаевич Потапов), Иркутске-Байкале (Иркутский технический унивеситет, проф. Татьяна Львовна Дмитриева). Очередной, VI Международный симпозиум состоится в августе 2016 года на базе Дальневосточного федерального университета (ДВФУ, Владивосток, остров Русский). Самая многочисленная «делегация» на всех симпозиумах – из НИЦ СтаДиО и НОЦ КМ (14 сотрудников — на последней). И, конечно же, НИЦ СтаДиО – один из организаторов и спонсор симпозиума.

Научная конференция «Задачи и методы компьютерного моделирования конструкций и сооружений» ( «Золотовские чтения») проводится ежегодно, начиная с 2012 г., на базе НОЦ КМ, кафедры информатики и прикладной математики МГСУ, РААСН и НИЦ СтаДиО. На участников конференции с памятной доски смотрит Александр Борисович, среди приглашенных почетное место всегда занимает и Вера Александровна Золотова, полноправная «мама» научной школы. Пока будут силы, будем поддерживать эту столь редкую сегодня содержательную традицию.

Последние годы сотрудники НИЦ СтаДиО и НОЦ КМ МГСУ принимают участие в ежегодном Российско-Польско-Словацком научном семинаре «Теоретические основы строительства». Семинар проводится на территории и силами ведущих технических университетов России (МГСУ и другие), Польши (Варшавский и Вроцлавский политехи) и Словакии (Политех в Жилине). В 2014 г. XXIII семинар прошел в Польше на базе Вроцлавского политеха, в 2015 г. XXIV семинар – в России, на базе Самарского государственного архитектурно-строительного университета. В 2016 году XXV семинар состоится в Словакии, на базе Жилинского политеха. Основатель этой полезной долгоиграющей затеи – д.т.н., академик РААСН В.И. Андреев (МГСУ), с 2015 года российский руководитель – П.А. Акимов.

Из других международных конференций, на часть которых «молодежь» уже ездит самостоятельно, отметим ежегодные для пользователей ANSYS и ABAQUS, Technical Innovation in Nuclear Civil Engineering – TINCE (Париж, 2013), Всемирный конгресс по вычислительной механике (Барселона, 2014, Сеул, 2016).

Обязан отметить и  «непафосный», но весьма продуктивный семинар для проектировщиков-расчетчиков, регулярно проводимый в Центральном доме архитекторов (Москва) под руководством Виктора Васильевича Куликова. Мы здесь периодически участвуем и выступаем на наиболее «вкусные» и острые темы уже лет десять, и неизвестно еще, кому это полезней – слушателям или нам. Еще одна обратная связь с практикой, как-никак… Много профессиональных и дружеских отношений берут начало отсюда. В частности, с Олегом Васильевичем Кабанцевым.

С научными и информационно-аналитическими журналами

Только о главном…

1. Международный научный журнал «International Journal for Computational Civil and Structural Engineering (Международный журнал по расчету гражданских и строительных конструкций)» (IJCCSE) – периодическое (4 номера в год) издание, учредителями и издателями которого выступают Издательство Ассоциации строительных ВУЗов  (АСВ, Россия, г. Москва) и Издательский дом Begell House Inc. (США, г. Нью-Йорк). В редакционный совет журнала входят известные российские и зарубежные деятели науки и техники. Руководитель издания – академик РААСН, профессор, д.т.н. В.И. Травуш; главный редактор журнала – советник РААСН, профессор, д.т.н. В.Н. Сидоров; заместители главного редактора: член-корреспондент РААСН, профессор, д.т.н. П.А. Акимов и член-корреспондент РААСН, профессор, д.т.н. А.М. Белостоцкий (сотрудники НИЦ СтаДиО). НИЦ СтаДиО – спонсор журнала.

Журнал входит в Актуализированный (с 01 декабря 2015 года) Перечень ВАК РФ ведущих рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук и доктора наук.

Основной наш журнал, где с 2008 года, не в ущерб качеству, публикуется львиная доля статей сотрудников НИЦ СтаДиО и НОЦ КМ.

2. Научный журнал «Academia. Архитектура и строительство» издается с 2001 года тиражом 500 экземпляров ежеквартально. Входит в Перечень ВАК РФ ведущих рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней и доктора наук. Издатель журнала: РААСН.

В редакционный совет журнала входят известные российские и зарубежные деятели науки и техники. Среди членов редакционного совета и редколлегии: проф., член-корр. РААСН П.А. Акимов и проф., член-корр. РААСН А.М. Белостоцкий (сотрудники НИЦ СтаДиО), доцент, советник РААСН Т.Б. Кайтуков (НОЦ КМ МГСУ).

3. Журнал «Строительная механика и расчет сооружений « /  „Structural Mechanics and Analysis of Constructions“. Журнал «Строительная механика и расчет сооружений» основан в 1959 году. С июля 1992 по сентябрь 2005 года издание журнала было прервано в связи с реформами. Воссоздан в 2005 году. Учредитель журнала: АО «НИЦ „Строительство“, объединивший авторитетные институты: ЦНИИСК им. В.А. Кучеренко, НИИЖБ им. А.А. Гвоздева и НИИОСП им. Н.М. Герсеванова.

Включен в утвержденный ВАК Перечень рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук.

4. Информационно-аналитический журнал «Высотные здания». В основе концепции журнала лежит принцип информационно-аналитического подхода к современным тенденциям в области высотного строительства. На его страницах можно прочитать о передовом опыте российских и зарубежных компаний, использовании новейших технологий, наиболее интересных архитектурных проектах высотных зданий, архитекторах и проектировщиках, строительных компаниях, работающих в области высотного строительства.

В последние годы сотрудники НИЦ СтаДиО и НОЦ КМ МГСУ активно публикуются в этом популярном издании (к настоящему времени — 9 статей).

Где мы сеяли разумное-доброе-вечное

Трудно перечислить все города-веси, конференции, предприятия и ВУЗы, где в разное время мы выступали с докладами и лекциями, проводили мастер-классы и обучение по профилю актуальной деятельности НИЦ СтаДиО. Все же попробуем, большую часть из них: Москва (немерено), Ленинград/Санкт-Петербург (немерено же), Подольск, Рязань, Курск, Орел, Воронеж, Белгород, Тамбов, Новочеркасск, Нижний Новгород, Казань, Самара, Саратов, Волгоград, Астрахань, Пермь, Уфа, Свердловск/Екатеринбург, Челябинск, Омск, Тюмень, Новосибирск, Томск, Красноярск, Норильск, Иркутск, Ангарск, Саянск, Благовещенск, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток, Южно-Сахалинск, Киев, Харьков, Донецк, Северодонецк, Ялта, Минск, Ереван, Тбилиси, Баку, Ташкент, Алматы, Павлодар, Бишкек, Вильнюс, Каунас, Висагинас, София, Варшава, Краков, Вроцлав, Прага, Жилина, Берлин, Бохум, Париж, Нант, Барселона, Стамбул, Тегеран. Если к этому добавить аудиторию слушателей наших дистанционных «всероссийских» лекций, то география получится еще более впечатляющей.

5.5. Лирическое отступление… «Пройду по Абрикосовой, сверну на Виноградную, и на Тенистой улице я постою в тени…»

Идешь по Москве, Санкт-Петербургу, Сочи (далее по списку) в задумчивости, прогуливаясь или по делу, едешь в наземном транспорте или летишь на самолете, поднимаешь голову или вглядываешься в окно/иллюминатор – а тут объект нашего расчетного обоснования, во всей красе и/или ужасе. И их все больше.

Московские здания и их комплексы последних лет: Москва-Сити (из наших – 55-этажная четверная спираль «Эволюции», ДНК отдыхает) с очевидной перспективой дальнейших работ по мониторингу, многострадальный, препарированный и  «облизанный» нами со всех аэродинамических и прочностных сторон 40-этажный «Дирижабль» на пересечении Наметкина и Профсоюзной, разноэтажный ЖК  «Розмарин» неподалеку, 36-39-этажные башни «Долины Сетунь» на Минской, 30-40-этажные «Рублевские огни», «Скай Форт»-муравейник на Нагатинской, графоманская подкова «Зодиака» на Волоколамке, строящееся уже более 9 лет комбинированное металлически-железобетонное светопрозрачное хай-тековское здание-мост на 2-й Брестской, многие другие. Торжество общества потребления – торгово-развлекательные центры: «Атриум» на Курской, натуральная туретчина на Новинском бульваре (так и есть – ездил два раза в Стамбул экспертировать-согласовывать их расчеты). Стадионы и дворцы спорта: Большая спортивная арена «Лужники», брутальный футбольный «Спартак» на Волоколамке, Ледовый дворец «Мегаспорт» на Ходынке, ККЦ «Крылатское». Церетелевский флотоводец Петр Первый на стрелке Москвы-реки, считанный по СТАДИО – какими глазами будет смотреть на него следующее поколение?

И в сейсмоактивном Большом Сочи мы должны быть почетными гражданами. Мост в Дагомысе, трехлепестковый бассейн в санатории «Искра», несколько многоэтажных зданий и, наконец, эмблематичные олимпийские объекты: ж/д вокзал в Адлере, ледовый дворец для хоккея с шайбой «Большой», трамплинный комплекс «Горки», санно-бобслейная трасса «Санки», Горки Молл с аквапарком на пятом этаже под светопрозрачным куполом (а над ним – снежные вершины Кавказа), реконструируемый стадион «Фишт», то ли гигантская ракушка, то ли останки Левиафана, и пр.

И почетными футболистами, за стадионы к чемпионату мира 2018 года: Лужники, «Спартак», «Зенит» в Санкт-Петербурге, в Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Сочи.

Исполинские и поменьше гидроэлектростанции и гидротехнические сооружения, к которым мы приложили руку и голову, разбросаны по России, Украине, Латвии, Грузии, Армении, Азербайджану, Казахстану, Узбекистану, Киргизии, Таджикистану, Вьетнаму, Индии, Ирану, Анголе,… Атомные станции заслуживают поименного перечисления: Курская, Смоленская, Чернобыльская, Ленинградская, Нововоронежская, Кольская, Балаковская, Волгодонская, Калининская, Белоярская, Билибинская, Запорожская (Украина), Армянская, Игналинская (Литва), Ловиза (Финляндия), Козлодуй, Белене (Болгария), Пакш (Венгрия), Темелин (Чехия), Стендаль (Германия), Куданкулам (Индия), Тяньвань (Китай), Бушер (Иран), Аккую (Турция), проекты АЭС нового поколения АС-НП 500, АС-НП 1000, АС 2006, АЭС с ВВЭР-ТОИ. Этот зримый энергетический остов современный технической цивилизации, несущий основную ее нагрузку, без нас не был бы столь прочен и надежен…

А как передать красоту разветвленной или протяженной, надземной, подземной или подводной, низко- или высокотемпературной трубопроводной системы, коих рассчитано нами и пользователями АСТРА-НОВА многие тысячи? Вам светло, тепло, электрифицировано и компьютеризировано, вы передвигаетесь на скоростном транспорте и потребляете продукцию нефтехимии, вы сами законченный продукт общества потребления… Да, без трубопроводов все это было бы невозможно. «… А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте [атомных, тепловых, нефтехимических, магистральных, теплосетевых,…] водосточных труб?». Есть ли что-то         более эстетичное, авангардное и динамичное, чем анимированные собственные формы или вынужденные колебания? Нет! Про распределение напряжений на объемных деформированных КЭ-моделях тройников (отводов, компенсаторов, сварных соединений,…) и говорить нечего – место им в музеях современного искусства…

 

Глава 6. НИЦ СтаДиО как он есть. Заблестят на груди ордена,Заблестит на висках седина, И пошлют на далёкие стройки других,Только в этом не наша вина…

Мое повествование близится к концу. Выверенный «официальный портрет НИЦ СтаДиО в интерьере» можно лицезреть на нашем сайте. Он, конечно же, парадный, ретуширован и сделан привлекательным для зрителя, не передает и не должен отражать личного отношения. А оно сложное, изменчивая смесь всепрощающей любви и дотошно-изматывающей критической требовательности, как к родному детищу.

Постараюсь быть лаконичным. Выросло что выросло – это явно не худший из возможных, живой, со здоровой основой и чреватый развитием вариант. Несколькими поколениями наших сотрудников и друзей завоеваны (на передовой, а не в президиумах и штабах) лидирующие позиции в наукоемком сегменте численного моделирования сложных, ответственных и уникальных систем строительства, машиностроения и других высокотехнологичных отраслей. Эти лидирующие позиции признаны коллегами по цеху, заказчиками и пользователями продуктов нашего интеллектуального труда.

Десятилетиями складыдывавшийся коллектив НИЦ СтаДиО, включающий 3 докторов (2 члена-корреспондента РААСН) и 5 кандидатов наук, представляет собой гармоничный и прочный сплав опыта и молодости, которому по силам качественное и оперативное решение сложнейших задач.

В рамках жанра беллетристики можно было бы ограничиться и этим. Но, вспомним, речь идет о научно-исследовательской и инновационно-разработческой фирме. Так что перечислим эти лидирующие направления и позиции, которые взаимосвязаны и дают синергетический эффект:

• разработка и развитие математических моделей, численных, численно-аналитических и расчетно-экспериментальных методов и реализующего программно-алгоритмического обеспечения для адекватного определения нагрузок и воздействий, напряженно-деформированного (и иного) состояния, прочности, устойчивости, надежности и безопасности ответственных объектов на значимых этапах их жизненного цикла (энергетика, гражданское и промышленное строительство, машиностроение, биотехнология и другие высокотехнологичные отрасли);
• развитие, верификация/аттестация и техническое сопровождение собственных конечноэлементных и суперэлементных программных комплексов (СТАДИО, АСТРА-НОВА), освоение и верификация мировых брендов численного моделирования (ANSYS, ABAQUS, DIANA и др.) и отечественных специализированных программ расчета строительных конструкций (SCAD, Лира и др.);
• выполнение расчетных и расчетно-экспериментальных исследований, экспертиз и мониторинга наиболее сложных, ответственных и уникальных систем, конструкций, зданий, сооружений и комплексов (АЭС, ТЭС и ГЭС, «недоскребы», знаковые объекты Олимпиады 2014 и стадионы чемпионата мира по футболу 2018, многие другие) с выработкой заключений и  рекомендаций по оптимизации;
• научно-образовательная деятельность, включающая организацию и насыщение смысловым содержанием научно-образовательных центров и лабораторий в ведущих российских ВУЗах, работу в Российской академии архитектуры и строительных наук (РААСН), публикации статей и издание журналов и монографий, организацию и участие в международных и российских симпозиумах и конференциях, подготовку инженерных (бакалавров, магистров) и научных кадров (кандидатов и докторов наук).

Как видите, хватает на несколько солидных НИИ советских времен. Но мы были, есть и будем (так и хочется сказать «есть») оставаться в весовой категории комплексной научно-исследовательской лаборатории – самого мобильного, устойчивого и эффективно управляемого, что придумано для успешных исследований и разработок.

Худшее, что можно себе представить и печальными свидетелями чего мы были неоднократно в последние десятилетия (примеры ранее уважаемых научных институтов и коллективов) – успокоиться, сесть в «президиум» и, в конце концов, начать паразитировать на собственных же достижениях. Этого точно не дождетесь!

 

Глава 7. НИЦ СтаДиО – 25 лет. Что дальше? 

Imagine ….

You may say I'm a dreamer

But I'm not the only one

I hope someday you'll join us

And the world will live as one 

Вот где можно дать волю фантазии! Но это была бы чудная картина наших идеализированных представлений, а суровая действительность (граничные и начальные условия, нагрузки и воздействия,…) много препятствуют ее осуществлению.

И все же – чего бы хотелось из реализуемого в НИЦ СтаДиО и вокруг:

• свободного конкурентного развития разработок и исследований по «традиционным» для НИЦ СтаДиО направлениям и роста спроса на них без всяких искусственных гальванизирующих приемов ( «импортозамещение»,…);
• новых интересных наукоемких задач с горизонтом планирования в несколько лет, хотя бы, и без давления изживших себя монопольных неогосударственных образований;
• укрепления и обоснованного роста коллектива, выдвижения из его рядов (варяги тут не живут) лидеров, готовых взять на себя ответственность за НИЦ СтаДиО в новом 25-летии;
• обретения и затверждения в обществе (как там – жить в обществе, и быть свободным от него нельзя) понимания, что сила его не в лозунгах, сиюминутных псевдодостижизмах и подачках от государства, а в саморазвитии, требующем каждодневного труда в условиях свободной конкуренции идей и товаров, в том числе и прежде всего, наукоемких;
• то же, применительно к системе высшего образования – уход от крепнущей сейчас неофеодальной системы глобальной и локальных «вертикалей власти», узурпировавших право на «истину в последней инстанции» и выбивающих все более маразматические показатели с бесправных профессоров, к единственно возможной эффективной, принятой во всем цивилизованном академическом мире; во главе всего должен быть тот самый признанный профессор с его коллективом, замыслами и интересами, все остальные – должны способствовать их выполнению или уйти;
• себе лично – увидеть реализованной хотя бы часть из выше перечисленного.

Как-то так…

С у., АМБ

апрель-май 2016 года

 

Славная история НИЦ СтаДиО продолжается, и новые ее страницы пишутся уже сегодня… Хотите стать ее частью? Присоединяйтесь!